Какие наши годы!... Форум для пенсионеров и не только. |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Какие наши годы!... Форум для пенсионеров и не только. » Литературная гостиная » "Поэзия - музыка слов" ( делимся стихами, тронувшими душу)
Меж осенью и женщиной есть равенство:
Предощущая возраста черту,
Они, еще желая людям нравиться,
Подчеркнуто спасают красоту.
И золотой наряд парчовый сшит,
И кажется, что старость не видна.
Но на вершинах гор уже лежит
Спокойным белым снегом седина.
Фазу Алиева
Захотелось перечитать эту тему с самого начала... Какие замечательные стихи! А какие люди...
Только я глаза закрою - предо мною ты встаешь!
Только я глаза открою - над ресницами плывешь!
Семь дорог на нашем поле - все они к тебе бегут!
Смутны думы поневоле - все они к тебе бегут!
Растерял свои слова я - все они к тебе бегут!
Позабыл свои дела я - все они к тебе бегут!
Только я глаза закрою - предо мною ты встаешь!
Только я глаза открою - над ресницами плывешь!
Григол Орбелиани
Перевод Николай Заболоцкий
— Мой край огромным не зови,—
На карте он птенцом нахохлился...
Но в мире есть страна любви!
Страна любви, где ты находишься?..
— Я — здесь. Я — всюду и всегда.
Я в сердце — счастьем и страданием.
Звездой в твоих глазах, когда
Спешишь к любимой на свидание...
— Но я родился не вчера
В краю, где каждый разбирается,
Что и высокая гора
На твердь земную опирается.
На что же обопрешься ты,
Мой Цадастан, страна нетленная?..
— На крылья песни и мечты!
Моя обитель — вся Вселенная...
— Но существуют рубежи
Меж суверенными державами!
А с кем граничишь ты, скажи?
Мне знать об этом не мешало бы..
— Меня на части не дели.
Запомни: будто солнце светлое,
Над континентами Земли
Летит любовь, границ не ведая!..
— Свой дом я защищал не раз,
Оборонял свой край пылающий.
Но неужели нужен страж
Стране любви неумирающей?..
— Да! Есть и у любви враги.
Ты береги любовь, пожалуйста.
Как драгоценность, береги
От всех, кто на нее позарится.
Расул Гамзатов
Переревод Р.Рождественского
Захотелось перечитать эту тему с самого начала...
Я частенько по прошлым страничкам брожу. И в этой теме, и в других...
Когда я очень затоскую,
Достану книжку записную.
И вот ни крикнуть, ни вздохнуть,-
Я позвоню кому-нибудь.
О голоса моих знакомых!
Спасибо вам, спасибо вам
За то, что в трудном переплете
Любви и горя своего
Вы забывали, как живете,
Вы говорили: "Ничего".
И за обычными словами
Была такая доброта,
Как будто бог стоял за вами
И вам подсказывал тогда.
Александр Кушнер
1962 г.
Эхо первой любви
Я однажды вернулся туда,
В тихий город, - сквозь дни и года.
Показался мне город пустым.
Здесь когда-то я был молодым.
Здесь любовь моя прежде жила,
Помню я третий дом от угла.
Помню я третий дом от угла.
Я нашел этот дом, я в окно постучал,
Я назвал её имя, почти прокричал!
И чужой человек мне ответил без зла.
"Здесь, наверно, она никогда не жила".
- Ты ошибся! - мне город сказал.
- Ты забыл! - усмехнулся вокзал.
- Ты ошибся! - шептали дома.
Спелым снегом хрустела зима.
А над крышами вился дымок.
Но ведь я ошибиться не мог!
Но ведь я ошибиться не мог
Роберт Рождественский
Иеромонах Роман
Радость моя, наступает пора покаянная,
Радость моя, запожарилась осень вокруг.
Нет ничего на земле постоянного,
Радость моя, мой единственный друг.
Жёлтое, красное — всё разноцветное,
Золотом, золотом устланы рвы.
Прямо в лицо роднику безответному
Ветер повыбросил мелочь листвы.
Затосковали деревья безправные,
В ризах растерзанных гибели ждут.
Лишь золотые Кресты Православные,
Радость моя, нас в безсмертье зовут.
Радость моя, эта су́етность грешная
Даже на паперть швыряет листы.
Но возжелали покоя нездешнего
Белые Церкви, Святые Кресты.
Их не прельщают купюры фальшивые,
Не привлекает поток золотой,
Нужно ли Вам это золото лживое,
Вам, лобызающим вечный покой?!
Белые Церкви светлеются издали,
Благовествуя о мире ином.
Живы ещё Проповедники Истины,
Радость моя, не скорби ни о чём.
Белые Церкви исполнены кротости,
Ими доднесь освящается свет.
Радость моя, что кручинишься попусту —
Белым Церквам нынче тысяча лет.
Выжили Вы, безсловесные Зрители,
Бури прошли, расточились врази.
Сколько всего за века́ перевидели
Белые Церкви, Осколки Руси?
Белые Церкви плывут в Безконечности,
О, Кладенцы неземной Чистоты!
Непокорённые Граждане Вечности,
Белые Церкви, Святые Кресты.
Вас не касаются запахи тленные,
Этот октябрьский отчаянный пир.
Белые Церкви — Твердыни Вселенныя,
Не устоите — развалится мир.
Звон колокольный летит сквозь столетия,
Встретим же в Храме молитвенный час:
Радость моя, мы с тобой не заметили;
Осень уже за порогом у нас.
Я шагал по земле, было зябко в душе и окрест.
Я тащил на усталой спине свой единственный крест.
Было холодно так, что во рту замерзали слова.
И тогда я решил этот крест расколоть на дрова.
И разжег я костер на снегу.
И стоял.
И смотрел,
как мой крест одинокий удивленно и тихо горел...
А потом зашагал я опять среди черных полей.
Нет креста за спиной...
Без него мне
еще тяжелей.
Роберт Рождественский
На смирной лошади каурой
(Куда влеком и кем гоним?)
Стоит у камня витязь хмурый,
И три дороги перед ним.
Летят над русскою равниной
За веком век, за веком век,
Умолкли древние былины,
Вознёсся в космос человек.
На металлических снарядах
Мы мчимся вдоль и поперёк,
И на широких автострадах
Есть указатели дорог -
Где Симферополь, где Кашира,
Где поворот, где спуск крутой.
Шуршит бетон, летят машины
С невероятной быстротой.
Такси возьмёте до Рязани,
В Хабаровск сядете на ТУ.
Есть расписанье на вокзале,
Есть график в аэропорту.
Железный вихрь, стальная буря,
И всё рассчитано давно...
А человек лежит, и курит,
И на звезду глядит в окно.
Свои ошибки и удачи
Он ворошит и ворошит.
Его вопрос, его задачу
Никто на свете не решит.
Своей печалью он печален,
Своими мыслями томим.
И точно так же, как вначале, -
Все три дороги перед ним.
Владимир Солоухин
1969
И я опять затих у ног -
У ног давно и тайно милой,
Заносит вьюга на порог
Пожар метели белокрылой...
Но имя тонкое твоё
Твердить мне дивно, больно, сладко...
И целовать твой шлейф украдкой,
Когда метель поёт, поёт...
В хмельной и злой своей темнице
Заночевало, сердце, ты,
И тихие твои ресницы
Смежили снежные цветы.
Как будто, на средине бега,
Я под метелью изнемог,
И предо мной возник из снега
Холодный, неживой цветок...
И с тайной грустью, с грустью нежной,
Как снег спадает с лепестка,
Живое имя Девы Снежной
Ещё слетает с языка...
Александр Блок
8 ноября 1907
Не взыщи, мои признанья грубы,
Ведь они под стать моей судьбе.…
У меня пересыхают губы
От одной лишь мысли о тебе.
Воздаю тебе посильной данью -
Жизнью, воплощенною в мольбе,
У меня заходится дыханье
От одной лишь мысли о тебе.
Не беда, что сад мой смяли грозы,
Что живу - сама с собой в борьбе,
Но глаза мне застилают слезы
От одной лишь мысли о тебе.
Мария Петровых
Один мой друг женился в тридцать лет
на девушке восемнадцатилетней.
Пошли осуды, пересуды, сплетни:
и что он в ней нашел, и ничего в ней нет.
На взгляд чужой, придирчивый и строгий,
она и впрямь была нехороша,
какой-то длиннорукий, длинноногий
утенок гадкий, робкая душа.
Что он, мой друг, в ней для себя открыл,
за что ее среди других заметил,
никто не знал.
Но он ее любил.
Нет таинства таинственней на свете.
Зачем? За что? Поди определи.
Людской удел в любви неодинаков.
Тут что-то от цветения земли,
от роста трав, от созреванья злаков.
Иной росток, пожалуй бы, зачах,
когда б не дождик и не солнце в небе,
но вот он крепнет в солнечных лучах
такой ему счастливый выпал жребий!
Той девушке пришлось бы, верно, жить
тусклее, холоднее, неприметней,
когда б ее не вздумал полюбить
хороший человек тридцатилетний.
Он что-то в ней такое разглядел,
чего она б сама не разглядела.
Он на нее восторженно глядел,
она ему в награду хорошела.
Он доверял ей все свои дела,
он всем своим достатком с ней делился.
Она ему ребенка родила,
и он ей в ноги низко поклонился.
Но ей порой казалось: это сон.
Не может быть! Она гораздо хуже.
Она его не стоит... Почему же
случилось так?
Но вмешивался он.
Ему хватало силы и ума,
любви и сердца и на этот случай.
Он верил ей,
и вот она сама
поверила в себя и стала лучше.
Он был на страже всюду и везде,
его любовь стояла с нею рядом,
в рабочий полдень, в счастье и в беде
он помогал ей восхищенным взглядом.
Она высоко голову несла
под этим взглядом...
Жизнь вперед бежала...
И девушка, как деревце, росла,
окоренялась, крепла и мужала.
И словно в благодарность за покой,
за то, что не солгал и не обидел,
она и стала к зрелости такой,
какой ее он в юности увидел.
Дремавшая глубоко красота
вдруг развернулась пышно и богато,
и всем на свете вдруг открылась та,
которую он угадал когда-то...
И снова удивились все вокруг:
Что, с ней случилось? Почему? Откуда?
Какое чудо!
Но молчал мой друг.
Упрямый труд и воля, что за чудо!
Он так хотел.
Не веря чудесам,
уверенно, решительно и властно
свою любовь он выпестовал сам
и оказалось, что она прекрасна.
Маргарита Алигер
Дурной сон
Мне кажется, что я не покидал России,
И что не может быть в России перемен.
И голуби в ней есть. И мудрые есть змии.
И множество волков. И ряд тюремных стен.
Грязь "Ревизора" в ней. Весь гоголевский ужас.
И Глеб Успенский жив. И всюду жив Щедрин.
Порой сверкнёт пожар, внезапно обнаружась,
И снова пал к земле земли убогий сын.
Там за окном стоят. Подайте. Погорели.
У вас нежданный гость. То - голубой мундир.
Учтивый человек. Любезный в самом деле.
Из ваших дневников себе устроил пир.
И на сто вёрст идут неправда, тяжба, споры,
На тысячу - пошла обида и беда.
Жужжат напрасные, как мухи, разговоры.
И кровь течёт не в счет. И слёзы - как вода.
Константин Бальмонт
1913
Вот я вновь посетил
эту местность любви, полуостров заводов,
парадиз мастерских и аркадию фабрик,
рай речных пароходов,
я опять прошептал:
вот я снова в младенческих ларах.
Вот я вновь пробежал Малой Охтой сквозь тысячу арок.
Предо мною река
распласталась под каменно-угольным дымом,
за спиною трамвай
прогремел на мосту невредимом,
и кирпичных оград
просветлела внезапно угрюмость.
Добрый день, вот мы встретились, бедная юность.
Джаз предместий приветствует нас,
слышишь трубы предместий,
золотой диксиленд
в черных кепках прекрасный, прелестный,
не душа и не плоть --
чья-то тень над родным патефоном,
словно платье твое вдруг подброшено вверх саксофоном.
В ярко-красном кашне
и в плаще в подворотнях, в парадных
ты стоишь на виду
на мосту возле лет безвозвратных,
прижимая к лицу недопитый стакан лимонада,
и ревет позади дорогая труба комбината.
Добрый день. Ну и встреча у нас.
До чего ты бесплотна:
рядом новый закат
гонит вдаль огневые полотна.
До чего ты бедна. Столько лет,
а промчались напрасно.
Добрый день, моя юность. Боже мой, до чего ты прекрасна.
По замерзшим холмам
молчаливо несутся борзые,
среди красных болот
возникают гудки поездные,
на пустое шоссе,
пропадая в дыму редколесья,
вылетают такси, и осины глядят в поднебесье.
Это наша зима.
Современный фонарь смотрит мертвенным оком,
предо мною горят
ослепительно тысячи окон.
Возвышаю свой крик,
чтоб с домами ему не столкнуться:
это наша зима все не может обратно вернуться.
Не до смерти ли, нет,
мы ее не найдем, не находим.
От рожденья на свет
ежедневно куда-то уходим,
словно кто-то вдали
в новостройках прекрасно играет.
Разбегаемся все. Только смерть нас одна собирает.
Значит, нету разлук.
Существует громадная встреча.
Значит, кто-то нас вдруг
в темноте обнимает за плечи,
и полны темноты,
и полны темноты и покоя,
мы все вместе стоим над холодной блестящей рекою.
Как легко нам дышать,
оттого, что подобно растенью
в чьей-то жизни чужой
мы становимся светом и тенью
или больше того --
оттого, что мы все потеряем,
отбегая навек, мы становимся смертью и раем.
Вот я вновь прохожу
в том же светлом раю -- с остановки налево,
предо мною бежит,
закрываясь ладонями, новая Ева,
ярко-красный Адам
вдалеке появляется в арках,
невский ветер звенит заунывно в развешанных арфах.
Как стремительна жизнь
в черно-белом раю новостроек.
Обвивается змей,
и безмолвствует небо героик,
ледяная гора
неподвижно блестит у фонтана,
вьется утренний снег, и машины летят неустанно.
Неужели не я,
освещенный тремя фонарями,
столько лет в темноте
по осколкам бежал пустырями,
и сиянье небес
у подъемного крана клубилось?
Неужели не я? Что-то здесь навсегда изменилось.
Кто-то новый царит,
безымянный, прекрасный, всесильный,
над отчизной горит,
разливается свет темно-синий,
и в глазах у борзых
шелестят фонари -- по цветочку,
кто-то вечно идет возле новых домов в одиночку.
Значит, нету разлук.
Значит, зря мы просили прощенья
у своих мертвецов.
Значит, нет для зимы возвращенья.
Остается одно:
по земле проходить бестревожно.
Невозможно отстать. Обгонять -- только это возможно.
То, куда мы спешим,
этот ад или райское место,
или попросту мрак,
темнота, это все неизвестно,
дорогая страна,
постоянный предмет воспеванья,
не любовь ли она? Нет, она не имеет названья.
Это -- вечная жизнь:
поразительный мост, неумолчное слово,
проплыванье баржи,
оживленье любви, убиванье былого,
пароходов огни
и сиянье витрин, звон трамваев далеких,
плеск холодной воды возле брюк твоих вечношироких.
Поздравляю себя
с этой ранней находкой, с тобою,
поздравляю себя
с удивительно горькой судьбою,
с этой вечной рекой,
с этим небом в прекрасных осинах,
с описаньем утрат за безмолвной толпой магазинов.
Не жилец этих мест,
не мертвец, а какой-то посредник,
совершенно один,
ты кричишь о себе напоследок:
никого не узнал,
обознался, забыл, обманулся,
слава Богу, зима. Значит, я никуда не вернулся.
Слава Богу, чужой.
Никого я здесь не обвиняю.
Ничего не узнать.
Я иду, тороплюсь, обгоняю.
Как легко мне теперь,
оттого, что ни с кем не расстался.
Слава Богу, что я на земле без отчизны остался.
Поздравляю себя!
Сколько лет проживу, ничего мне не надо.
Сколько лет проживу,
сколько дам на стакан лимонада.
Сколько раз я вернусь --
но уже не вернусь -- словно дом запираю,
сколько дам я за грусть от кирпичной трубы и собачьего лая.
(Иосиф Бродский "От окраины к центру"1962 год)
Нужно, чтоб кто-то кого-то любил.
Это наивно, и это не ново.
Не исчезай, петушиное слово.
Нужно, чтоб кто-то кого-то любил.
Нужно, чтоб кто-то кого-то любил:
Толстых, худых, одиноких, недужных,
Робких, больных - обязательно нужно,
Нужно, чтоб кто-то кого-то любил.
Лось возвращенье весны протрубил,
Ласточка крылья над ним распластала.
Этого мало, как этого мало,
Нужно, чтоб кто-то кого-то любил.
Чистой воды морякам под килём,
Чистого неба летающим в небе.
Думайте, люди, о боге, о хлебе,
Но не забудьте: пока мы живём
Нет раздвоенья у супертурбин,
Нет у Земли ни конца, ни начала.
Мозг человеческий - как это мало.
Нужно, чтоб кто-то кого-то любил.
Георгий Поженян
Хочется легкого, светлого, нежного,
Раннего, хрупкого и пустопорожнего,
И безрассудного,и безмятежного,
Напрочь забытого и невозможного.
Хочется рухнуть в траву не помятую,
В небо уставить глаза завидущие
И окунуться в цветочные запахи
И без конца обожать все живущее.
Хочется милой наивной мелодии,
Воздух глотать, словно ягоды спелые,
Чтоб сумасбродно душа колобродила
И чтобы сердце неслось ошалелое.
Хочется встретиться с тем, что утрачено,
Хоть на мгновенье упасть в это дальнее.
Только за все, что промчалось, заплачено,
И остается расплата прощальная.
Эльдар Рязанов
Женщине, чьё имя означает "сильная"...
Слабой женщине много прощается,
Беззащитная, что с неё взять?!
Но как нежно она улыбается,
Ну, сглупила, ведь можно понять...
И неважно, что рана пустячная,
И придумана часто она,
И что правда в ней тоже вчерашняя,
Но ведь боль её явно видна!
Слёзы крупные бусами катятся,
Горе горькое, что тут сказать!
И такое прелестное платьице,
Обтянуло прекрасную стать...
...Это сильной все "даром" приходится,
Она выдержит, сможет, пройдёт,
Всех накормит, согреет, как водится,
И в горящую избу войдёт.
Ну зачем же жалеть её, сильную?!
Все сумеет сама всякий раз,
И ей незачем оперу мыльную,
Выставлять, словно щит, напоказ.
И походка, и жесты отточены,
Королева - сама правит бал!
И у слёз векселя все просрочены,
Сильной нужен другой пьедестал!
Только кто же хоть раз догадается,
Что белугой рыдает в ночи?
И как часто в бессилии кается,
Но об этом на людях молчит.
Не соврет, не отнимет, не свяжется,
Что ненужным и подлым сочтёт,
Только часто, ей праведной, кажется,
Что у жизни на это свой счет...
Алла Войнаровская
Лара, ты всегда такие замечательные стихи находишь!
Там, где вкус тишины – позабытый и странный,
И плывёт под ногами пастельное небо,
Дремлют улицы, ёжась в туманном пространстве...-
Им бы снега..
Где меняются лица земли полюсами,
Там стоят, не считая дождей километры,
Корабли ,что целуют закат парусами..-
Им бы ветра..
В мире слов, где улыбки на слёзы похожи,
И цветут на балконах бесстрастья герберы,
Там сутулятся лица уставших прохожих..-
Им бы веры..
Стынут, ветром прошитые, хрупкие зимы,
Где, роняя предчувствия в морок ненастья,
Пишут женщины письма далёким любимым –
Им бы счастья..
Ольга Олгерт
Париж ночью
Три спички, зажженные ночью одна за другой:
Первая - чтобы увидеть лицо твое все целиком,
Вторая - чтобы твои увидеть глаза,
Последняя - чтобы увидеть губы твои.
И чтобы помнить все это, тебя обнимая потом,
Непроглядная темень кругом.
Жак Превер
В глазах
у каждого
бабочкой
между оконными рамами
бьётся душа
Арво Метс
Ее душа, как свет необычайный,
как белый блеск за дивными дверьми,
меня влечет. Войди, художник тайный,
и кисть возьми.
Изобрази цветную вереницу
волшебных птиц, огнисто распиши
всю белую, безмолвную светлицу
ее души.
Возьми на кисть росинки с розы чайной
и красный сок раскрывшейся зари.
Войди, любовь, войди, художник тайный,
мечтай, твори.
Владимир Набоков
ВЕЧЕРНЕЕ ПРИСШЕСТВИЕ
Мне лошадь встретилась в кустах.
И вздрогнул я. А было поздно.
В любой воде таился страх,
В любом сарае сенокосном...
Зачем она в такой глуши
Явилась мне в такую пору?
Мы были две живых души,
Но неспособных к разговору.
Мы были разных два лица,
Хотя имели по два глаза.
Мы жутко так, не до конца,
Переглянулись по два раза.
И я спешил — признаюсь вам —
С одною мыслью к домочадцам:
Что лучше разным существам
В местах тревожных —
не встречаться!
Николай Рубцов
А много ли
человеку нужно?
Краюха хлеба.
Кружка молока.
И светлый луч
над головой.
Арво Метс
Тадеуш Кубьяк
В переводе Глеба Ходорковского
Сохнет тростник.
Увядающим светом
Солнце сочится
в осеннюю просинь
Бабьим теплом умирает лето...
- Ты меня любишь?
- Очень.
***
Облака, облака-
воздушные замки,
распадаются, тают под ветром в небе высоком.
Видишь - и Бог тоже
мимолётное строит -
хоть выдумал сам
и облака,
и ветер.
Недавно поделились со мной картинкой...
И тут же в памяти всплыли строки из детской моей тетрадки, в которую записывала понравившиеся строки.
Сергей Островой
В каждой кошке сидит неудавшийся лев.
И когда я её по-домашнему кличу –
В это время, на задние лапы присев,
Лев в далёкой саванне терзает добычу.
А у кошки в глазах желтоватый покой.
Что-то очень тягучее. Длинное-длинное.
Но погладь её в сумерки голой рукой –
И ударит в тебя электричество львиное.
А когда она ловит, голодная, мышь,
Сколько раз в это время, наверное, думала,
Будто мышь – это буйвол, упавший в камыш,
А сама она – лев, убивающий буйвола.
И тогда она рвётся вперёд, осмелев.
Закипают зрачки, Отступает пощада.
В каждой кошке сидит неудавшийся лев.
Осторожнее с кошками!
Не дразните.
Не надо.
Из "Литовского дивертисмента"
Dominikanaj *
Сверни с проезжей части в полу-
слепой проулок и, войдя
в костел, пустой об эту пору,
сядь на скамью и , погодя,
в ушную раковину Бога,
закрытую для шума дня,
шепни всего четыре слога:
- Прости меня.
Иосиф Бродкий
1971
*ћ Доминиканцы (лит.) - костел в Вильнюсе.
ОДИНОЧЕСТВО.
Поверь мне: - люди не поймут
Твоей души до дна!..
Как полон влагою сосуд, -
Она тоской полна.
Когда ты с другом плачешь, - знай:
Сумеешь, может быть,
Лишь две-три капли через край
Той чаши перелить.
Но вечно дремлет в тишине
Вдали от всех друзей, -
Что там, на дне, на самом дне
Больной души твоей.
Чужое сердце - мир чужой,
И нет к нему пути!
В него и любящей душой
Не можем мы войти.
И что-то есть, что глубоко
Горит в твоих глазах,
И от меня - так далеко,
Как звезды в небесах...
В своей тюрьме, - в себе самом,
Ты, бедный человек,
В любви, и в дружбе, и во всем
Один, один навек!...
Дмитрий Мережковский
1890
С годами жизнь мне сделалась дороже,
Острее ощущение её...
А от пройдённых ,,стёжек" и ,,дорожек"
Остался след на опыте моём.
Мне стал ценней и ближе миг, который
Вот, сейчас я провожу с тобой.
Сегодняшние наши разговоры
Близки мне так, как берегу прибой.
Я не хочу остановить мгновенье
И вспять пустить ход стрелок на часах.
Но я ценю моё с людьми общенье
И пониманья свет у них в глазах.
Руки друзей ценю прикосновенье,
И их добро оказанное мне.
Быть может, завтра смерть пошлёт забвенье
И передаст меня иной стране.
И потому слышнее и заметней
Мне пенье птиц, цветение мимоз,
И тишина, что тише на рассвете,
И ночью разбудивший паровоз...
Я думала, что охладею к людям
И притупится чувства острота,
Но сердце с каждым годом больше любит
И не за что-то, а вот просто так!
Путь стал прямым и целеустремлённым,
А не как речка,что течёт в песок.
И Бог стал близким, а не отдалённым,
Как некий в облаках живущий Рок.
В душе светлей, чем на лесной лужайке.
Ей небо ближе, чем вершинам гор.
Мне кажется, квадратики мозаики
Вдруг улеглись в осмысленный узор.
Жизнь стала проще, слаще и понятней,
Сердечней отношения с людьми.
С годами стал дороже и приятней
Не то что каждый час, а каждый миг!
из сети
Вы здесь » Какие наши годы!... Форум для пенсионеров и не только. » Литературная гостиная » "Поэзия - музыка слов" ( делимся стихами, тронувшими душу)